|
МЕТАТЕАТР КАК МОДЕЛЬ ИНТЕГРАТИВНОЙ САМОАКТУАЛИЗАЦИИ В ОБРАЗОВАНИИИ.С. Бусыгина, Д. В. Попов (Екатеринбург)
На сегодняшний день в социальном плане актуален, прежде всего, рост социальной мобильности, креативности. Для современного человека все более типичным становится такой жизненный путь, в ходе которого он, переходя из родительской семьи в школу, а затем несколько раз меняя свое профессиональное положение и место в жизни, уже не в состоянии целиком идентифицировать себя с какой-либо определенной ячейкой общества. Человеку становятся доступны – как в информационном плане (с помощь СМИ), так и в плане достижения (социальная мобильность, развитие средств коммуникации) – различные, возможные миры: пространственные, социальные и т.д. «Общество, в котором расходящиеся миры становятся общедоступны как на рынке, содержат в себе особые сочетания субъективной реальности и идентичности. Растет общее сознание релятивности всех миров, включая и свой собственный, который теперь осознается, как один из миров, а не как Мир. Вследствие этого собственное… поведение понимается как «роль», от которой можно отдалиться в своем сознании и которую можно «разыграть» под манипулятивным контролем». (Бергер, Лукман 1995, 278) Например, преподаватель теперь уже не просто является преподавателем, но играет в преподавателя.
Преодоление изоляции между различными слоями реальности внутри общества и между различными обществами способствуют осознанию любой реальности как «языковой игры», что приводит к мета-позиции и осуществляемой с нее театрализации жизни. Определенный, таким образом, метатеатр становится формой антитеатра, в котором стирается граница между произведением и жизнью, что является высшим переживанием – экстазом. Практически каждый испытывает высшие переживания, но не каждый знает об этом. Некоторые люди отстраняются от этих тонких кратковременных переживаний. Отказ от иллюзий, избавление от ложных представлений о себе, понимание того, для чего ты непригоден, что не является твоими потенциальностями, – это также часть раскрытия самого себя, того, чем ты в действительности являешься. Помочь людям ощутить эти недолгие мгновения экстаза, когда они наступают, – это одна из задач мета-консультанта.
Целью выхода на мета-позицию является осознание своего «Я» и предоставление возможности этому «Я» проявляться, сохраняя истинность своих целей и задач – «бытийные» ценности. «Я осмелюсь утверждать, что на самом деле эти Б-ценности являются смыслом жизни для большинства людей, хотя многие даже не подозревают, что они имеют эти мета-потребности». (Маслоу А. 1967)
Как может, однако, один человек, не имея никакой опоры во внешнем мире, вглядеться в скрытую душу другого человека и общаться с ним? Мы думаем, что этот тип общения в гораздо большей степени может послужить моделью для обучения и консультирования, для оказания помощи взрослым в полной реализации своих возможностей, чем тот, которым мы обычно пользуемся при обучении. Если я люблю Бетховена и слышу в его квартете что-то такое, чего вы не слышите, как мне научить вас услышать это? Звуки ведь одни и те же, но я слышу нечто прекрасное, а вы остаетесь безразличным. Звуки вы слышите, но как мне дать вам возможность услышать красоту? Именно это – основная проблема обучения, а вовсе не обучение азбуке, арифметике и препарированию лягушек. Все это внешнее по отношению, как к учителю, так и к ученику; у одного есть указка, он может указать на предмет, другой может смотреть. И все это происходит одновременно. Этот тип обучения прост, другой гораздо сложнее, и именно он является частью работы в качестве консультантов. Это мета-консультирование, которое подразумевает под собой восприятие сути, как многогранного целого консультантом и возможности интеграции восприятия для дальнейшей самоактуализации личности - доведение до сознания людей того, что они имеют эти свои собственные мета-потребности. Консультант также не является учителем в обычном смысле, потому что учителя – это те, кто достигли совершенства во "внешнем" обучении, которое описано выше. Процесс же становления как можно более совершенного человека требует именно "подлинного" научения – осознанного проживания себя, как учителя и ученика. «Я думаю, что независимо от слова понятие, к которому мы, в конечном счете, должны прийти, будет близким к тому, что имел в виду еще много, много лет назад Альфред Адлер, говоря о "старшем брате". Старший брат – это любящий человек, который берет на себя ответственность за младших. Он, конечно, знает больше, он жил дольше, но он не есть нечто качественно отличное, относящееся к другому миру. Мудрый и любящий старший брат пытается совершенствовать младшего, пытается делать его лучше, чем он есть, но в рамках собственного стиля младшего – идя рядом с ним, учась у него. Смотрите, насколько это отличается от модели "учить кого-то, кто ничего не знает"! Консультирование не связано с тренировкой или традиционным обучением, когда людям говорят, что и как они должны делать. Оно не имеет отношения к пропаганде. Оно в духе учения даосизма предполагает вначале раскрыть нечто в человеке, а затем уже помочь ему. Даосизм – это невмешательство, это принцип "пусть все идет своим чередом". Даосизм, однако, не является философией попустительства или безразличия, это не отказ от помощи или заботы». (Маслоу А. 1967)
Хороший мета-консультант помогает раскрыться, прорваться сквозь защиты, препятствующие познанию самого себя, помогает вновь обрести и узнать самого себя. В идеальном случае теоретические представления консультанта, прочитанные им руководства, пройденное им обучение, его взгляды на мир никогда не должны давать о себе знать – они должны быть прозрачны. Уважая внутреннюю природу, существо этого "младшего брата", консультант обнаружит, что лучшим путем к хорошей жизни может быть только один: еще более быть самим собой. Научиться высвобождать подавленное, познавая собственное «Я». Прислушиваться к "голосу импульса", раскрывать свою величественную природу, достигая понимания, проникновения в глубинную суть вещей, постигать истину – вот, что требуется в современном образовании…
Возвращаясь к теме метатеатра – уравнивание в правах различных, возможных миров приводит к стиранию грани между художественным и нехудожественным дискурсом, вымышленным и невымышленным поведением. Решающую роль, роль катализатора здесь сыграло понятие «виртуальной реальности». «Вначале оно имело более или менее технический смысл, означавший ту иллюзорную «искусственную реальность», которая возникала перед глазами пользователя компьютерными играми определенного типа. Однако постепенно значение этого слова стало расширяться. С виртуальными реальностями стали ассоциироваться реальности сновидения, бреда, вообще любого измененного состояния сознания (ИСС). Но поскольку в определенном смысле состояние сознания любого человека является измененным по отношению к состояниям сознания других людей, то каждая реальность является виртуальной - вымышленной.
Действительный мир, который в семантике возможных миров являлся маркированным членом «модельной тройки», в философии виртуальных реальностей сливается с виртуальными реальностями человеческих сознаний и придуманными этими сознаниями дискурсами, идеологическими, риторическими, художественными, религиозными…». (Руднев 1996, 71)
Таким образом, термин «виртуальная реальность» (в силу важности и популярности явления) широко используется сегодня для обозначения того, что мы называем «формой жизни» или «возможным миром». Именно появление «виртуальной реальности» как крайнего случая вымышленного поведения (вымысел не связан здесь никакими «реальными» правилами) позволяет создать общую теорию вымышленного поведения, которое можно так же назвать мета-поведением в чистом виде осуществлением мета-позиции.
Языковая игра создает определенный «возможный мир», состоящий из знаков и символов: Полагать, что нечто существует, реально – равносильно тому, чтобы полагать, что некто полагает, что нечто существует. Однако необходимо все время помнить, что «языковая игра» - не только вербальное поведение, это – «форма жизни». Следовательно, любое поведение является «языковой игрой», сконструированной по определенным законам и в этом смысле может считаться «вымышленным», так как не имеет выхода к «реальности самой по себе», а конструирует собственную реальность – «возможный мир».
Если любое реальное поведение – вымышленное поведение и любая реальность вымышлена, тогда верно и обратное: вымышленное поведение является единственно возможным реальным поведением. Разница вымышленного и реального исчезает (конечно, для восприятия с мета-позиции). Практической целью является перевод в мета-позицию других людей, обучение их «метаязыковой игре». В социальном плане это означает переход большего количества людей на мета-позицию, который дает возможность говорить о нашей эпохе как о «мета-эпохе».
Вывод: Представлять «реальность» как «вымысел» для перевода на мета-позицию дидактически более правильно, исходя из принципа «перегиба палки в другую сторону». В «естественной установке» именно реальность рассматривается как нечто первичное, а «вымысел» - как нечто ущербное. Таким образом, в момент обучения – познания реальности мета-консультант будет осуществлять эстетическую и психологическую редукцию у «младшего брата», снимая защиту по средствам катарсиса.
|