Вход  Карта сайта
МЕТОД ПСИХОЛОГИИ С ИНТЕГРАТИВНОЙ ПОЗИЦИИ > К ПРОБЛЕМЕ ВЕРБАЛИЗАЦИИ СНОВИДЕНИЙ

К ПРОБЛЕМЕ ВЕРБАЛИЗАЦИИ СНОВИДЕНИЙ

    Б.С. Лисовенко (Волгоград), С.А. Парфентьев (Ярославль).

    "Трудно изучать ненаблюдаемое". С полным успехом это высказывание можно применить к сновидениям, которые являются продуктом индивидуального сознания и порою глубоко скрыты в этом сознании, будучи в нем сохранены или даже похоронены. Психолог-аналитик при работе со сновидениями оказывается археологом, который помогает извлечь сон на поверхность и определить его принадлежность к той или иной временной или культурной эпохе (периоду жизни и развития человека). Как правило, одним из средств этого "извлечения" становится слово. Нити слов, образующих текст, предстают перед психологом в виде ткани сновидения, и эта ткань становится материалом для операций анализа, синтеза и интерпретации.
    Сновидение почти всегда опосредовано речью, словом, и неразрывно связано с ними. В житейско-бытовом плане наглядным примером этому служит то, что многие люди рассказывают друзьям и близким свои сны. В научно-психологической практике слушателем становится психолог-аналитик (консультант), чье умение анализировать сновидения открывает перед ним новые грани при работе с клиентом и дает более широкий взгляд на проблему клиента.
    В связи со словесной опосредованностью сновидений возникает ряд проблем, представляющих как практический, так и научно-теоретический интерес. Не все эти проблемы возможно разрешить в настоящей статье, однако их постановка и обозначение границ будут достаточными для их дальнейшей разработки.
    Одной из таких проблем является собственно вербализация сновидения. Термином "вербальный" в психологии обозначается форма знакового материала, а также процессов оперирования этим материалом. К вербальному материалу относятся элементы языка как осмысленный (ряды существительных, прилагательных, отрывков текстов и т.п.) и бессмысленный материал (слоги, бессмысленные слова). Под вербализацией обычно понимается перевод знаков и образов сознания (символов подсознательного) в речь.
    Научному опыту исследования вербальной коммуникации в психотерапевтической и психодиагностической работе чуть более 100 лет. Он по праву считается начатым с пионерских исследований Фрейда и продолжен другими исследователями. Представители психоанализа сосредотачивают свое внимание на исследовании вербальных картин речи пациента, придавая им большое значение как ключу к психической жизни человека. Работы психодинамического направления (Фрейд, Юнг, Лаккан, Адлер, Хорни, Салливан) в определенной степени лингвистически ориентированы, что отражается в самом подходе к трактовке внутреннего мира человека через поле речи (например, знаменитые оговорки Фрейда, опыты "слово-реакции" Юнга). Решающее значение в исследовании и толковании вербальной продукции пациента придается семантике речи и произвольно приписываемой ей символике.
    Применение аналитического подхода к анализу сновидений представляется нам научно и методологически обоснованным. Вместе с тем при работе со сновидениями нами использовались элементы психолингвистического анализа.
    Ранее было отмечено, что общая картина сновидения и его динамика зависят среди многих других параметров от интеллектуального и культурного развития сновидца. Вместе с тем была прослежена и доказана связь индивидуально-психологических особенностей личности с сюжетом сновидений (Парфентьев, 2003). Использование элементов психолингвистического анализа при анализе сновидений подтверждает эту связь.
    Выбор психолингвистики обусловлен значительными возможностями психолингвистики как прикладной дисциплины. Она позволяет ввести дополнительные единицы для анализа сновидений при условии их вербальной опосредованности, расширяя, таким образом, границы анализа. Синтезированный подход способен, на наш взгляд, описать личность и ее сознание как целое, установить связь между различными уровнями сознания.
    Здесь особый интерес для анализа сновидения представляет речь сновидца, которая в ходе анализа разбивается на фрагменты (слова, словосочетания), подлежащие интерпретации. Актуальность и перспективность исследования речи в данном аспекте определяется ее многогранностью как явления (внешняя и внутренняя, детская и взрослая, эмоциональная и неэмоциональная, эгоцентрическая и др.). Традиционно в лингвистике и психологии речь понимается как явление, абстракция и как выражение личности, психический процесс, нечто живое.
    Отнесенность речи к сквозным, или интегральным психическим процессам (по Веккеру), ее формирующий и интегральный характер позволяет говорить о том, что по речевым проявлениям можно судить о целом ряде личностных (индивидуально-психологических) особенностей. Как показывают многочисленные факты психофизиологии и нейрофизиологии, речевые сигналы проникают до самых глубинных, обменных функций человеческого организма, вызывая в них как саногенные, так и патогенные сдвиги. Именно поэтому слово выступает важнейшим фактором психотерапевтического и общетерапевтического воздействия на процессы и функции в человеческом организме и в окружающей среде (Желтухина, Кисляков, Лисовенко, 2005).
    В когнитивной лингвистике речь и речевая деятельность понимаются как вид обработки информации, закодированной языковыми средствами, как познавательный процесс (Желтухина, Кисляков, Лисовенко, 2005).
    Слово и символ являются продуктом деятельности нашего сознания, но продуктами разных уровней. Они имеют разные функции и различную природу. Подобно виртуальным реальностям (Носов Н.А), слово и символ взаимопроникаемы и взаимопорождаемы. Важно, что при переходе с одного уровня сознания на другой могут происходить трансформации, анализ которых представляется перспективным.
    Использование кодов в устной и письменной речи (тексте), которые также подлежат анализу, является аналогом метафор сновидения. Наше сознание использует эти метафоры для кодирования информации, находящейся в нем, чтобы затем эти коды-метафоры вышли на поверхность через речь, т.е. были осознаны. Сложность вербализации, или словесного кодирования, заключается в том, что слова, которые служат для обозначения внутренних психических или духовных реалий, первоначально были выработаны для обозначения чувственно воспринимаемых явлений и процессов внешнего мира и, по сути, сами являются не более чем символами или метафорами. Как указывает Ассаджиоли, символы таят в себе ряд опасностей: буквально восприняв символ, человек может не суметь постичь его истинного значения. Кроме того, все символы носят односторонний характер, т.к. выражают лишь одну какую-либо сторону обозначаемой им реальности. Этой односторонности можно избежать, только воспользовавшись рядом символов, которые обозначают одно и то же. (Assagioli R., 1969).
    Мы отмечаем, что человек, рассказывающий о своем сновидении, чувствует это свойство символов и ограниченность слова, поэтому часто одну и ту же мысль пытается сформулировать по-разному, передавая сюжет сновидения, его детали или понимаемый смысл через синонимический ряд.
    Исследование проводилось на материале устных и письменных самоотчетов сновидцев – мужчин и женщин 18-25 лет. Нами были использованы методы беседы, интерпретационный и психолингвистический анализ, наблюдение. Отмечается выраженная готовность испытуемых (сновидцев) работать с материалом своих сновидений. Некоторые из них имеют опыт самостоятельной работы со сновидениями в рамках процессуальной терапии (по А. Минделлу). Сновидения и самоотчеты этих испытуемых представляли наибольшой интерес для нашего исследования. Оценка самоотчетов производилась по лингвистическим (преобладающие части речи, характер используемых речевых средств, количество используемых слов и т.п.) и паралингвистическим параметрам (темп речи, интонации, наличие пауз и др.).
    Многие испытуемые-сновидцы отмечали, что им трудно передать смысл своего сновидения или рассказать о своих переживаниях ("Я не знаю даже, как это сказать..."). Испытуемые с высокой вербальной активностью преодолевали этот барьер путем использования синонимических рядов или коррекции употребляемых синтаксических конструкций. Испытуемые с более низкой вербальной активностью чаще делают паузы в речи и пытаются "говорить телом": больше жестикулируют, часто меняют положение тела, при этом их поза во время проговаривания сновидения иногда выглядит напряженной. В процессе работы таким испытуемым было предложено нарисовать то, что у них вызывает наибольшие речевые затруднения. Они успешно справились с этим заданием, делали иногда несколько рисунков к одному сновидению. В процессе рисования у испытуемых происходила разрядка скопившегося напряжения и эмоций, после чего они с большей готовностью и легкостью говорили о своем сновидении и работали с ним.
    При вербализации сновидения, в особенности выполненной в письменной форме (например, дневник снов) наблюдалось явление сохранения сновидения в памяти. По признанию самих испытуемых, сон "оживал", снова всплывали те же самые переживания и эмоции, человек как бы заново "проживает" свой опыт. При проговоре сновидения, иногда с помощью консультанта, всплывают различные детали, которые человек уже в состоянии бодрствования способен переоценить и проанализировать. Также при проговоре испытуемые могут осознавать значение некоторых символов и метафор. Так, приведем фрагмент из протокола беседы с одной из испытуемых: "Я стою у себя во дворе, разговариваю с кем-то. Вдруг моя школьная учительница говорит мне, что у меня угнали машину. Я помню, что у меня нет машины, но когда мне говорят, что ее угнали, я понимаю, что она на самом деле она есть, и я даже вижу, как она выглядит. Я начинаю думать, где ее искать". После проговора этого элемента сновидения испытуемая призналась, что осознала актуальную для нее проблему межличностных отношений, и в течение короткого времени в ходе консультативной беседы были намечены пути ее решения.
    Среди испытуемых существуют значимые различия в предпочтении употребления определенных слов и частей речи и связь между этими предпочтениями и индивидуальными личностными особенностями. Так, активные, динамичные личности (личности с гипертимическими чертами) чаще при вербализации сновидения употребляют глаголы, т.е. в сознание больше фиксирует внимание на действии. Они меньше описывают детали сновидения, цвета и действующих лиц, иногда их вообще не запоминают.
    Эмоциональные, чувствительные натуры, склонные к перепадам настроения и эстетизации действительности или стремящиеся к ней (люди с циклотимическими, эмотивными, экзальтированными и демонстративными чертами разной степени выраженности) скорее склонны фиксировать внимание на деталях, чаще используют в речи прилагательные и существительные, а также такие выразительные речевые средства, как метафоры, эпитеты и описания. Они чаще фиксируют внимание на своих переживаниях и на впечатлениях, вызванных теми или иными сновидческими событиями.
    Для ряда испытуемых характерно употребление оценочной, эмоционально окрашенной лексики. Ее употребление относится как к описанию деталей сновидения ("мерзкие, неприятные крокодилы", "красивое, изящное кольцо в мутно-зеленоватой, даже грязноватой воде", "жуткая ведьма на потолке"), так и к изложению событий и действий ("глупо смотрит на меня", "с легкостью закружилась"). Некоторым испытуемым свойственно оценивать какие-либо события или персонажей непосредственно в процессе сна или рационализировать сновидческие реалии: "...я еще подумала, как странно, что кольцо делает в болоте"; "когда она посмотрела на меня, я поняла, что на самом деле мне нечего делать среди таких людей. Главное – вспомнить об этом, когда я проснусь" (сновидица испытывала чувство вины за свое высокомерие, которое исчезло после работы со своим сновидением). В жизни для данной категории испытуемых характерны рациональность, аналитическое мышление, критичность восприятия.
    Остается спорной интерпретация такого параметра, как частотность употребления личных местоимений. Характерно, что она различна для разных испытуемых. Традиционно употребление местоимения "я" трактуется как эгоизм или эгоцентризм, направленность на себя, демонстративность. Мы допускаем применение этой трактовки при анализе проговариваемого сновидения, однако следует иметь в виду тот факт, что у многих людей сновидение связано со сложными переживаниями, они видят странные сюжеты и совершают необычные действия. К тому же рассказ от первого лица вполне естественен для сновидения, поскольку сновидец чаще всего является главным героем сновидения. Мы считаем, что в ряде случаев высокая частотность употребление личного местоимения "я" свидетельствует о работе сновидца со своими собственными переживаниями, о достаточном развитом уровне его рефлексии и способности концентрироваться на тех сигналах, которые подсознание посылает человеку через эмоции или через тело.
    В результате проделанной работы были намечены дополнительные пути анализа сновидения через речь сновидца, а именно можно предложить работу с тематикой сновидения. В этом виде работы сновидец может самостоятельно либо с помощью консультанта попытаться выделить темы сновидения, которые на его взгляд соответствуют тем или иным смысловым этапам сновидения. Данные этапы должны выделяться самим клиентом по ряду значимых для него признаков. Мы предполагаем, что этот вид аналитической работы будет активизировать саморегуляционные механизмы личности, процессы мышления, что будет способствовать лучшему пониманию послания сновидения и, следовательно, более успешной работе тандема клиент-консультант.

    Литература:
    1. Assagioli R. Symbols of transpersonal experiences. Journal of Transpersonal Psychology. – 1969. – №1.
    2. Белянин В.П. Введение в психолингвистику. – М., 1999.
    3. Белянин В.П. Ведение в психолингвистику. — М.: ЧеРо, 1999. — 123 с.
    4. Веккер Л.В. Психика и реальность. – М., 1997.
    5. Желтухина М.Р., Кисляков В.П., Лисовенко Б.С.. Психолингвистическая судебная экспертиза и проблема анализа речи// Материалы участников "Ежегодной всероссичйской конференции психологов-практиков", Москва 10-13 фев. 2005 года/ Под ред. Сукманюка А.Н. – М., 2005.
    6. Новиков А.И. Основные этапы порождения текста// Семантика текста и ее формализация. – М.: Наука, 1983 – С. 47-56.
    7. Носов Н.А. Виртуальная психология. / Труды лаборатории виртуалистики. Вып. 6. – М.: Аграф, 2000. – 432 с.
    8. Парфентьев С. Анализ сновидений как метод психодиагностики личности: исследование зависимости содержания и тематики сновидений от акцентуации личности// Психотехнологии в социальной работе. Вып.8./Сб. Под ред. Козлова В.В. – Ярославль: МАПН, ЯрГУ, 2003. – С.292-322.
    9. Парфентьев С. Символическое значение цвета в сновидении: теоретический анализ// Социальная психология XX. Вып.9./Сб. Под ред. Козлова В.В. – Ярославль: МАПН, ЯрГУ, 2004. – С.292-322.
    10. Тарасова М.Е. Понятие языкового сознания в современном языкознании. – М., 1998.
    11. Фрумкина Р.М. Психолингвистика. – М., 2003.