В.А.Мазилов (Ярославль)
(Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант 04-06-00218)
Многие психологи связывали перспективы развития этой научной дисциплины с процессами интеграции. При этом предполагалась весьма различная интеграция: 1) внутри научной психологии (как установление взаимопонимания между различными школами, течениями, направлениями и подходами в психологии); 2) между психологией и другими научными дисциплинами (как усиление междисциплинарных связей); 3) между научной и практико-ориентированной психологией; 4) между научным психологическим знанием, с одной стороны, и ненаучным и вненаучным, с другой. В этих случаях имеется в виду интеграция психологического знания, являющаяся результатом коммуникации психологов. Кроме того возможна другая интеграция – интеграция личности (в этом смысле об интеграции говорят представители различных ветвей психотерапии, которые добиваются за счет использования психотерапевтических процедур изменения психологических структур личности, что, по их мнению, должно благотворно сказаться на поведении и самочувствии клиента).
В настоящей работе речь пойдет о первом виде интеграции, т.е. об интеграции в самой научной психологии.
В последние годы в отечественной психологии наблюдается отчетливое стремление к интеграции. Прошедший полтора года назад Съезд РПО был посвящен этой проблеме, начинают проводиться конференции, издается специальный психологический журнал. Это, несомненно, отрадное явление. Обычно более отчетливая выраженность интегративных тенденций бывает связана с усилением роли методологии. Так было в психологии в шестидесятые годы XX столетия, когда психологическая наука, по выражению Поля Фресса, двигалась «к единству психологии при разнообразии проблем». Аналогичные процессы происходят и сейчас.
В Ярославле, например, издается специальный журнал «Вестник интегративной психологии» (гл. ред. В.В.Козлов), проводятся ежегодные конференции. Интегративная психология интенсивно разрабатывается в настоящее время В.В.Козловым, В.В.Новиковым, Н.П.Фетискиным и др. Хочется специально подчеркнуть, что для осуществления интеграции одного стремления мало. Необходим инструмент интеграции – специальные методологические средства, с помощью которых она будет осуществляться. Без решения этих методологических вопросов призывы к интеграции будут оставаться не более чем благими пожеланиями.
Начался новый век. Научной психологии, возраст которой немногим больше столетия, есть чем гордиться. К началу XXI столетия в мировой психологической науке накоплено огромное количество разнообразного материала, представляющего собой несомненное богатство: разработано много теорий, концепций, подходов, проведено впечатляющее число экспериментальных исследований, позволивших установить массу законов и закономерностей, получено неисчислимое количество различных фактов и обобщений и т. д. и т.п. Наработанное богатство (в первую очередь теории и концепции разного уровня) тем не менее не позволяет в настоящее время получить общей картины психического. Создание такого рода картины формулировалось как одна из важнейших задач психологии, но она до сих пор осталась нерешенной.
Пожалуй, именно это обстоятельство заставляет многих авторов говорить о методологическом кризисе в психологии. Венгры Л.Гараи и Л.Кечке (1997) видят новый кризис («Еще один кризис в психологии!»), Ф.Е.Василюк (1997) называет современное состояние «схизисом», имея в виду расщепление между научной психологией и психологической практикой. А.В.Юревич (1999) вообще полагает, что в психологии имеет место системный кризис.
По нашему мнению, глубинный кризис научной психологии существует с момента ее возникновения, он не преодолен до сих пор, хотя может проявляться на разных уровнях. По меньшей мере, их три.
Первый - относительно неглубокий. Этот уровень отражает закономерности любого развития, включающего в себя, как хорошо известно, и литические и критические этапы. Кризис на этом уровне - нормальный, естественный этап в развитии любого подхода, направления, «локальный» кризис, который и возникает, и преодолевается относительно легко.
Второй уровень - уровень «основных парадигм». Еще Вундт - создатель научной психологии - заметил в «Основах физиологической психологии», что психология «занимает среднее место между естественными и гуманитарными науками». История психологии в XX столетии может быть уподоблена движению «маятника»: периодические обострения кризиса - не что иное, как разочарование в возможностях свести всю психологию к ее «половине» (естественнонаучной или герменевтической). Иными словами, когда часть научного сообщества становится очевидной, несостоятельность очередной попытки решить вопрос о целостности психологии ценой «логического империализма» той или другой из двух полунаук (по изящному выражению Л.Гараи и М.Кечке), возникает впечатление, что психология вновь в кризисе.
И, наконец, третий, самый глубокий уровень, связан с ограниченным пониманием самого предмета психологии. На этом уровне кризис не преодолен до сих пор (со времен В.Вундта, Ф.Брентано и В.Дильтея). Истоки кризиса, на наш взгляд, можно обнаружить в трудах ученых середины XIX столетия, которые обеспечили психологии статус самостоятельной науки. Обстоятельства выделения были таковы, что ценой, которую психология заплатила за свою научность и самостоятельность, стало ограниченное понимание ее предмета. С одной стороны, сказалось противопоставление физиологии (в результате психическое утратило «энергетические» определения), с другой, разделение психики на «высшую» и «низшую» лишило ее неразрывной связи с миром культуры (в результате психическое в значительной степени утратило характеристики «духовного»). Вероятно, утверждение о противопоставлении физиологии кому-то покажется неверным: ведь сам Вундт был физиологом, а его психология именовалась физиологической. Тем не менее, разрыв оформился и дуалистичность нашей научной психологии очевидна и на пороге третьего тысячелетия. К тому же провозглашение психологии эмпирической наукой способствовало фактическому прекращению теоретических исследований по проблеме предмета психологии (это казалось возвращением к метафизике, рациональной психологии). Результатом такого положения вещей явилось то, что, фактически, психология разрабатывалась в значительной степени за счет логики других наук (биологических, либо социальных), т.к. предмет психологии реально раскрывался в рамках концепций, тяготеющих к биологии, либо социологии. На наш взгляд, глубинный смысл кризиса в психологии как раз и состоит в неадекватном определении предмета, в результате чего подлинный предмет подменяется «частичными», «одномерными» и редукция становится неизбежной: психе сводится к адаптации, к регуляции, к отражению, к ориентировке и т.д. Таким образом, выход из кризиса может быть найден только в том случае, если трактовка предмета научной психологии будет пересмотрена. В качестве показательного примера уместно обратиться к опыту юнговской аналитической психологии и осознать, насколько непохож метод амплификации, который, как известно, является частью метода интерпретации, на расчленяющий аналитический метод научной психологии (см. подробно об этом Мазилов, 1997, 1998).
Главный вывод, который следует из вышеприведенных соображений, состоит в том, что кризис в научной психологии, так сказать, «заложен конструктивно», процессы на поверхностных уровнях практически ничего не решают. Следовательно, важнейшей проблемой современной психологии является выработка такого понимания предмета, который бы позволил преодолеть кризис на глубинном уровне. Здесь нет возможности рассматривать исторические причины возникновения узко-неадекватной трактовки предмета (при желании их можно усмотреть в традициях, унаследованных еще от средневековой философии, рассматривавшей душу как простую по своей природе, а затем в трудах Р.Декарта, Д.Локка и особенно И.Канта).
Справедливости ради необходимо отметить, что на ограниченность такого подхода указывали и Дильтей и Шпрангер, но их влияние на магистральные тенденции развития научной психологии не было значительным (вспомним, что еще в 1914 году Н.Н.Ланге характеризовал Дильтея как мыслителя «редкой оригинальности», «оставшегося малоизвестным»). Напомним, Дильтей критически относился к «конструктивному» характеру научной психологии. Узкое понимание предмета психологии создает основу для разного рода редукционистских подходов и препятствует интегративным тенденциям.
Не имея возможности здесь обсуждать эту важнейшую проблему, отметим лишь, что трудно переоценить значение разработки теоретической психологии (В.М.Аллахвердов, 1993, А.В.Петровский, М.Г.Ярошевский, 1998 и др.). Как указывал еще в 1996 году И.П.Волков, психологии в первую очередь необходим именно теоретический анализ собственного предмета.
В настоящее время перед психологией стоит задача разработки теоретической модели, обеспечивающей интеграцию психологического знания. На этой основе должна быть осуществлена реальная работа, направленная на интеграцию психологического знания. В психологической науке начала двадцать первого века одной из важнейших является задача интеграции психологического знания. Как было показано в наших предыдущих работах, стремление к интеграции было отчетливо выражено в психологии XX столетия, но ожидания в целом не оправдались: интегративные тенденции оказались не столь сильны, а результаты не столь впечатляющи. Ранее нами было продемонстрировано, что недостаточная интеграция не является результатом недостатка «доброй воли» психологов, а есть следствие отсутствия соответствующего научного аппарата (В.А.Мазилов, 2001). Необходимо разработать коммуникативную методологию психологической науки, нацеленную в первую очередь не на описание исследовательского аппарата, а на обеспечение реального взаимодействия между различными подходами, научными школами, направлениями в современной психологии. Специально подчеркнем, что речь идет именно о коммуникации научных концептуальных структур: если процессы научного общения достаточно хорошо исследованы (М.Г.Ярошевский, 1998), то коммуникация концепций в психологии не исследовалась. Более того, многие исследователи полагают, что такое в принципе невозможно: психологические концепции являются несоизмеримыми. На наш взгляд, дело обстоит не столь пессимистично.
Нами было показано, что разработка коммуникативной методологии возможна (Мазилов, 2002). Назовем основные положения, составляющие фундамент коммуникативной методологии.
Во-первых, это представление о предмете психологии как сложном, многоуровневом. Как было показано в предшествующих работах (Мазилов, 1998), предмет психологии имеет сложное строение: можно говорить о «декларируемом», «рационализированном» и «реальном» уровнях. Различение уровней предмета позволяет избежать многих недоразумений, поскольку соотнесение концепций должно происходить на уровне «реального» предмета. Отметим здесь, что разработка концепции предмета представляет сложнейшую задачу (как ни удивительно, научная разработка этой проблемы еще только началась), но она совершенно необходима, т.к. является обязательным условием для продвижения в этом магистральном направлении.
Во-вторых, многие недоразумения в психологии возникают от неоднозначного понимания многих терминов. Множественность определений и трактовок была и остается «фирменным» знаком психологии. Покажем это на примере понятия «метод». История психологии дает массу примеров, как различные авторы давали противоположные характеристики одним и тем же методам. Парадоксально, но для этого имелись определенные основания. Разработанный нами подход позволил дать однозначный ответ на этот вопрос. Специальное исследование показало, что метод имеет уровневое строение: можно говорить, по меньшей мере, об идеологическом, предметном и операциональном уровнях метода (Мазилов, 1998). Естественно, что характеристики метода на разных уровнях будут существенно различаться. При сопоставлении психологических концепций важно иметь в виду, что на разных уровнях метод выступает существенно по-иному, поэтому необходимо строго учитывать данное обстоятельство. Отметим здесь, что подобного рода проблемы возникают по отношению едва ли не к каждому психологическому понятию, что, несомненно, затрудняет работу по интеграции психологического знания. Выявление подлинного и мнимого спектра значений того или иного понятия — еще одна актуальная задача методологии психологической науки.
В-третьих, при соотнесении должна использоваться рабочая схема, определяющая технологию соотнесения (с помощью которой будут производиться конкретные операции соотнесения). Главная сложность состоит в том, что такая схема должна представлять собой инвариант, характеризующий любую психологическую концепцию. Поскольку многообразие психологических теорий общеизвестно, задача кажется практически невыполнимой. Однако наши предшествующие исследования показали, что может быть намечен путь решения и этой проблемы. Наши исследования в области методологии психологической науки показали, что может быть выделена универсальная проблема, с которой сталкивается любой исследователь-психолог (подчеркнем, вне зависимости от того, осознает он это или действует интуитивно), — проблема соотношения теории и метода. Первоначально нами была разработана на основе историко-методологических исследований исходная схема, которая в последующих исследованиях была уточнена и подвергнута проверке на универсальность (Мазилов, 1998, 2000, 2001).
Разработанная схема соотношения получена на основе историко-методологического анализа развития психологической науки (как концептуальной системы и как деятельности). Эта схема характеризует научную концепцию в ее целостности — от первоначального замысла (предтеория) до получения итогового продукта (научной теории). Главным достоинством предлагаемой схемы является то, что она, как показали наши исследования (Мазилов, 1998, 2001), представляет собой структурный инвариант, и, следовательно, может выступать в качестве основы для осуществления сопоставления различных концепций. Схема является «замкнутой», т.е. позволяет понять, каким образом полученные результаты одного исследования порождают гипотезы, подлежащие проверке в следующем авторском исследовании.
Таким образом, опираясь на разработанную модель соотношения теории и метода в психологии, возможно разработать коммуникативную методологическую модель, позволяющую реально соотносить различные психологические концепции, обнаруживая в них как совпадающие элементы, так и те, в которых сопоставляемые концепции различаются.
Остановимся несколько подробнее (в силу особой важности этого аспекта) на главной характеристике предлагаемой модели – ее универсальности. Универсальность данной модели обеспечивается тем, что:
В ней задан предмет психологии. Таким образом (напомним, предмет многоуровнев, исходное понимание максимально широкое – «площадка для сборки») оказываются реально соотносимыми любые психологические концепции (которые действительно являются психологическими – по предмету исследования).
В ней задан метод. Любая психологическая концепция предполагает использование тех или иных методов (принципиально схема не изменяется даже в случае чисто теоретической концепции, она в данном случае лишь модифицируется; в данной статье мы не будем специально анализировать подобную ситуацию). Поскольку метод многоуровнев, появляется реальная возможность поуровневого соотнесения различных психологических концепций.
Предтеория является важнейшим понятием в процедуре соотнесения. Моделирующие представления, к примеру, обычно не только не вербализуются исследователем, но и вообще не эксплицируются. Тем не менее, этот элемент является чрезвычайно важным (нами было показано, что различные теории мышления, к примеру, отличаются в первую очередь тем, что используют различные моделирующие представления) (см., например, Мазилов, 1998). Естественно, то же самое можно сказать и о базовой категории, и о других компонентах предтеории.
Создается возможность для реального соотнесения различных типов и способов объяснения.
Наметим первоочередные задачи коммуникативной методологии. На наш взгляд, это:
Формулировка концепции коммуникативной методологии как четкой системы принципов, положений и правил.
Разработка вспомогательного аппарата коммуникативной методологии.
Разработка технологии соотнесения различных психологических концепций.
Проведение работы по выявлению реального и мнимого спектра значений основных психологических понятий.
Проведение сопоставительного анализа различных психологических концепций с целью отработки технологии соотнесения.
Разработка (и это представляется важнейшей задачей коммуникативной методологии) принципов и технологии интеграции психологического знания.
Кратко остановимся на этих направлениях.
Первое состоит, собственно говоря, в изменении методологических установок самих психологов. Неявные, часто не осознаваемые самими исследователями представления о развитии психологической науки работают против интеграции. Поясним это. Согласно широко распространенным представлениям, развитие науки (в нашем случае - психологии), идет от частной теории к построению более общей. Таким образом, «более развитая» концепция «отменяет» («снимает», как часто выражаются в своих отчетах психологи-исследователи) предыдущую (в наших исследованиях, в которых принимали участие известные психологи, интервьируемые приводят убедительные примеры, характеризующие их научное мировоззрение: теория Эйнштейна «обобщила» ньютоновскую физику, часто встречаются ссылки на гегелевскую модель развития через отрицание и т.д.). В результате научный психолог нацелен на создание общей «универсальной» теории. Известное описание Выготским пяти стадий «развития объяснительных идей» (при всей карикатурности) оказывается достаточно адекватным и для сегодняшней науки. В современной психологии доминирует установка на «поиск отличий» (заметим, эффективно поддерживаемая существующими научными нормами: даже от курсовой работы (не говоря уже о диссертациях) требуется научная новизна, в результате чего очень легко употребляется слово «впервые»), что в немалой степени способствует чисто «вербальному» творчеству (вспомним Гете: «Из голых слов, ярясь и споря, возводят здания теорий…»). Психологи привыкают рассматривать работы других лишь как предшествующие осуществлению «собственного» синтеза. Чтобы описанное не показалось сгущением красок, приведем фрагмент из яркой статьи А.В.Юревича. Прошлое психологии «обычно предстает как скопление ошибок, нагромождение артефактов, паутина тупиковых направлений исследования или, в лучшем случае, как беспорядочное накопление феноменологии, которое по отношению к психологи грядущего призвано сыграть ту же подготовительную роль, какую философия сыграла по отношению к науке. Именно в силу такого отношения к прошлому психологическое знание не кумулятивно, а любое новое направление психологической мысли уверенно отметает все предыдущие, видя в них только «кладбища феноменологии», фон для оттенения своих достоинств и иллюстрации чужих ошибок» (Юревич, 2001, с.13).
От психологов, на наш взгляд, требуется отчетливое понимание того, что универсальные концепции сегодня разработать вряд ли удастся. Как неоднократно говорил Юнг, время универсальных концепций в психологии еще не пришло. Поэтому, создавая научную теорию, стоит помнить о том, что она должна иметь свою сферу применения, зону «адекватности». Нужна установка на кооперацию, на сотрудничество. Иными словами, психологи должны выработать толерантность к взглядам коллег, сформировать у себя установку не на поиск отличий, а на обнаружение сходства.
В данной работе наметим лишь некоторые, самые ближайшие перспективы. Остановимся подробнее на одном моменте, представляющем, на наш взгляд, важнейшее условие успешности осуществления реальной интеграции. Речь пойдет об интеграции психологических понятий.
В современной отечественной психологии одним из первых к рассмотрению этого важнейшего вопроса подошел крупный методолог психологической науки М.С.Роговин. В его известной книге «Введение в психологию» (1969) IV раздел носит название «Интеграция понятий и объяснение в психологии». М.С.Роговин отмечал: «Дифференциация психологических понятий – постоянно совершающееся изменение их содержания в результате применения научных методов исследования – есть один аспект их динамики. Вторым важнейшим ее аспектом является процесс установления отношений между понятиями и в конечном счете интеграции их в уже сложившиеся или складывающиеся системы понятий, образующие науку. Несомненно, что в какой-то мере мы можем рассматривать этот процесс и как объяснение одного понятия или какой-то совокупности понятий (хотя только интеграцией понятий объяснение не исчерпывается)» (Роговин, 1969, с.230). Вопросам соотношения психологических понятий большое внимание уделял известный отечественный ученый К.К.Платонов, посвятивший этой проблеме несколько работ, как теоретических (Платонов, 1972, 1982), так и «практических» (Платонов, 1974, 1981). В своей известной работе «О системе психологии» (Платонов, 1972) К.К.Платонов предпринял попытку систематизации психологических понятий. Особенно хочется отметить «практическую» работу (Платонов К.К. (ред). Краткий психологический словарь-хрестоматия. М., 1974), в которой собраны основные определения психологических понятий, принадлежащие ведущим отечественным психологам, т.е., фактически, проделана подготовительная работа к проведению процедуры соотнесения понятий.
В последние десятилетия в области упорядочения и соотнесения понятий проделана значительная работа . Перспективный подход был предложен М.Г.Ярошевским, который выдвинул концепцию категориального анализа (Ярошевский, 1974), получившую развитие и подтверждения в целом ряде историко-психологических работ (см. например, Ярошевский, 1985).
«Итак, инвариантное ядро психологии (условно назовем его категориальным) образуют:
• категории,
• принципы,
• проблемы.
Будучи внутренне связаны между собой, категории образуют не простой конгломерат, а систему, «сетку» - категориальный строй. Вопрос о том, какие именно категории лежат в основе системы конкретной науки и как соотносятся ее различные компоненты, подлежит детальной сравнительно-исторической разработке» (Ярошевский, 1974, с.41-42).
Обсуждая (пусть и в самых общих чертах) эту проблему, нельзя не назвать известную работу Б.Ф.Ломова «Методологические и теоретические проблемы психологии», в которой предпринят детальный анализ оснований, категорий и принципов современной психологии (Ломов, 1984).
Достойна самого пристального внимания попытка мэтров отечественной психологии — А.В.Петровского и М.Г. Ярошевского конституировать новую психологическую дисциплину. Это, по мысли авторов, теоретическая психология. «Предмет теоретической психологии — саморефлексия психологической науки, выявляющая ее категориальный строй (протопсихологические, базисные, метапсихологические, экстрапсихологические категории), объяснительные принципы (детерминизм, системность, развитие), ключевые проблемы, возникающие на историческом пути развития психологии (психофизическая, психофизиологическая, психогностическая и др.), а также само психологическое познание как особый род деятельности» (Петровский, Ярошевский, 1998, с.10).
Важность подобного рода поисков трудно переоценить. Авторами разработана категориальная система психологии (включающая двадцать четыре основные категории). А.В. Петровский, В.А.Петровский и М.Г.Ярошевский выделяют протопсихологические категории (организм, потребность, реакция, сигнал, различение, аффективность), базисные психологические категории (индивид, мотив, действие, образ, отношение, переживание), метапсихологические категории (Я, ценность, деятельность, сознание, общение, чувство), экстрапсихологические категории (личность, идеал, активность, логос, соучаствование, смысл). Действительно, необходимость подобного рода работы очевидна. А.В. Петровский и М.Г.Ярошевский несомненно правы, утверждая, что «особенностью формирования теоретической психологии является противоречие между уже сложившимися ее компонентами (категориями, принципами, проблемами) и ее непредставленностью как целостной области как системы психологических категорий» (Петровский, Ярошевский, 1998, с.11). Также нельзя не согласиться с авторами, что теоретическая психология еще только складывается: «В действительности мы имеем дело с «открытостью» этой научной отрасли для включения в нее многих новых звеньев. В этой связи целесообразно говорить об «основах теоретической психологии», имея в виду дальнейшую разработку проблематики, обеспечивающую целостность научной области» (Петровский, Ярошевский, 1998, с.11). В последнее время были опубликованы новые специальные работы, посвященные категориальной системе психологии (см. Петровский А.В., Петровский В.А., 2000).
В данном контексте представляет особенный интерес концепция, разрабатываемая А.А.Тюковым. «Я предлагаю собственную конструкцию категориального ядра новой психологии в целостной картезианской картине «пространства существования и развития человеческой души», задающего предмет психологии в целом как предмет комплексной науки и базовые предметы – как разделы психологической науки. Привычные и знакомые нам категории личности, сознания и деятельности вводятся как независимые и задающие отдельные базовые предметы и, соответственно, теории: личности, сознания, деятельности, а главное – возвращающие «душу» в качестве действительности психологического изучения» (Тюков, 2000, с.8). Нельзя исключить того, что на последующих этапах интеграции психологического знания именно эти категории – личность, сознание, деятельность будут играть организующую роль.
Таким образом, можно констатировать, что работа по определению и уточнению категориальной структуры уже проводится, что создает определенные предпосылки для осуществления интеграции психологического знания в целом.
Начинать реальную работу по интеграции научного психологического знания все же полезно на определенных «полигонах». В настоящее время такая работа уже начата, первым объектом интеграции избраны теории мышления. Первые результаты работы в этом направлении будут представлены в специальной статье.
Мы полагаем, что интеграция психологического знания – одна из важнейших задач, стоящих перед современной психологией. «Действительная интеграция предполагает раскрытие в массе специальных описаний, сложившихся в разных психологических дисциплинах и нередко противоречащих друг другу, того главного, общего и существенного в психических явлениях, что так или иначе проявляется при любом специальном подходе.
В конце концов, все специальные области смыкаются в зонах ее фундаментальных проблем, разрабатываемых общей психологией. Именно она выполняет цементирующую роль в системе психологических наук» (Ломов, 1984, с.64).
Чтобы быть правильно понятыми, еще раз подчеркнем: цель интеграции состоит не в том, чтобы создать общую универсальную теорию, которая объяснила бы все, а в том, чтобы достичь взаимопонимания и на этой основе обеспечить реальное конструктивное взаимодействие между имеющимися и вновь создаваемыми психологическими концепциями.
Вероятно, возможны различные варианты построения коммуникативной методологии психологической науки. Предложенная нами схема соотношения теории и метода в психологии может послужить основой лишь для одного из вариантов коммуникативной методологии. Достоинством этой схемы является ее достаточно универсальный характер. Важно подчеркнуть, что она учитывает специфику именно психологического исследования (поскольку предполагает включение реального предмета), дает возможность рассматривать психологическую концепцию как некоторый структурный инвариант. Не подлежит сомнению, что, задача реального освоения богатства, накопленного психологической наукой, требует практических шагов, направленных на разработку средств и конкретных методологических процедур, которые позволили бы способствовать более эффективной коммуникации психологических концепций. Реальной становится интеграция психологического знания на уровне концептуальных структур - осуществление такой интеграции представляется одной из первоочередных методологических задач психологии нового века. Именно интеграция научного психологического знания позволит психологии в будущем стать фундаментальной наукой, реальной основой всех наук о психическом, на что многократно указывали классики этой научной дисциплины.
Таким образом, интеграция психологического знания при использовании коммуникативной методологии становится реальностью.
Литература
1. Гараи Л., Кечке М. Еще один кризис в психологии! // Вопросы философии, № 4, 1997, с. 86-96.
2. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984. 444 с.
3. Мазилов В.А. О предмете психологии // Ярославский педагогический вестник. Ярославль, 1997, №.1, с.53-58.
4. Мазилов В.А. Теория и метод в психологии. Ярославль: МАПН, 1998. 356 с.
5. Мазилов В.А. Психология на пороге XXI столетия: Методологические проблемы. Ярославль: МАПН, 2001. 112 с.
6. Мазилов В.А. Актуальные методологические проблемы современной психологии. Ярославль: МАПН, 2002. 166 с.
7. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Основы теоретической психологии. М.: ИНФРА-М, 1998. 528 с.
8. Петровский А.В., Петровский В.А. Категориальная система психологии // Вопросы психологии, №5, 2000, с. 3–17.
9. Платонов К.К. О системе психологии. М.: Мысль, 1972. 216 с.
10. Платонов К.К. Система психологии и теория отражения. М.: Наука, 1982. 309 с.
11. Платонов К.К. Краткий словарь системы психологических понятий. М.: Высшая школа, 1981.
12. Платонов К.К. (ред). Краткий психологический словарь-хрестоматия. М., 1974.
13. Роговин М.С. Залевский Г.В. Теоретические основы психологического и патопсихологического исследования. Томск, 1988. 234 с.
14. Роговин М.С. Введение в психологию. М.:Высшая школа, 1969. 384 с.
15. Юнг К.Г. Психология и алхимия. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 1997. 592 с.
16. Юнг К. Г. Аналитическая психология. СПб, 1994. 136 с.
17. Юревич А.В. Системный кризис психологии // Вопросы психологии, № 2, 1999, с. 3-11.
18. Юревич А.В. Методологический либерализм в психологии // Вопросы психологии, 2001, №5, с.3-19
19. Ярошевский М.Г. История психологии. 3-е изд., дораб. М.: Мысль, 1985. 575с.
20. Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. М.:Мысль, 1974.
21. Ярошевский М.Г. Наука о поведении: Русский путь. М.: Изд-во "Институт практической психологии", Воронеж: НПО "Модэк", 1996. 380 с.