Вход  Карта сайта
МЕТОД ПСИХОЛОГИИ С ИНТЕГРАТИВНОЙ ПОЗИЦИИ > ЦЕЛОСТНОСТЬ И ИНТЕГРАЦИЯ В ПСИХОЛОГИИ

ЦЕЛОСТНОСТЬ И ИНТЕГРАЦИЯ В ПСИХОЛОГИИ

    В.А.Мазилов (Ярославль)

    ЦЕЛОСТНОСТЬ И ИНТЕГРАЦИЯ В ПСИХОЛОГИИ
    (НЕКОТОРЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ)

    (Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант 04-06-00218)

    «Вещь в целом – сила, пусть под спудом скрыта, но силы нет, коль на куски разбита»
    Д.Чосер
    Проблема целостности (и тесно связанная с ней проблема интеграции) в психологии многопланова и многоаспектна. С одной стороны, в целостности человеческой психики (души) серьезно не сомневался, вероятно, никто. С другой - еще в античности наметились существенно различные подходы к ее пониманию. Обратим внимание на то, что различия имели методологический характер. Наиболее существенное различие заключалось в том, как подходить к этой целостности: рассматривать ее как состоящую из элементов (и идти от элементов к целому), либо, напротив, выделять в целом те или иные элементы. Поскольку в рамках настоящей работы из-за ограниченности объема публикации нет возможности проследить захватывающую и во многом поучительную историю развития взглядов на проблему целостности, обратимся к эпохе зарождения научной психологии. Прежде, чем это сделать, остановимся на современном понимании целостности. В «Психологическом лексиконе» (2005) Е.Е.Соколова отмечает, что целостный подход в психологии – совокупность принципов изучения сознания, поведения и психики как целостных феноменов. «Основными составляющими целостного подхода являются: 1) решение вопроса о природе изучаемой реальности (мир внутренних переживаний, поведение, сознание в целом, деятельность и т.п.) и степени ее целостности: является ли данное целое (система) «суммативным» (целое равно сумме своих частей, как понимались, например, ассоциативные образования в ассоциативной психологии), «организованным» (части имеют свои свойства, но при вхождении в целое изменяют их – так понималось гештальт-качество в Австрийской школе), «органическим» - части не могут существовать вне целого – психологическое поле, гештальт в гештальтпсихологии); 2) выделение «целостных» единиц анализа, которые несут в себе свойства этого целого… ; 3) выделение целостнообразующих факторов, т.е. оснований целого на данном этапе его развития … 4) законы развития целого» (Соколова, 2005, с.34).
    Однако, вернемся к зарождению научной психологии. Как хорошо известно, научная психология была конституирована во второй половине XIX столетия Вильгельмом Вундтом. В.Вундт обосновал физиологическую психологию как эмпирическую дисциплину, использующую метод эксперимента, что отвечало формальным требованиям «двойной программы» Канта (см. об этом Мазилов, 1998). Элементаризм научной психологии определялся именно кантовской критикой – Вундт создавал свою систему физиологической психологии, пытаясь устранить недостатки психологии, зафиксированные в основных положениях кантовской критики. Кантовские положения, напомним, частично пытались учесть предшественники Вундта (например, И.Гербарт, использовавший математику, но полагавший, что психология «не смеет экспериментировать»). Полностью кантовскую «двойную программу» осуществил создатель научной психологии Вильгельм Вундт. Нам важно отметить, что научная психология мыслилась Вундтом как позитивистская наука: ему представлялось, что как только будут выполнены требования (исследовать факты), законы психологии «откроются», а психология превратится в столь же достойную науку как химия (напомним, она служила идеалом научности, именно по ее образцу немецкий ученый строил психологию). Вундтовская концепция стала образцом психологии атомистической и элементаристской, атомизм и элементаризм критиковались представителями многих направлений в последующей психологии. Это настолько хорошо известно, что стало «общим местом». Куда менее известно другое: Вундт вовсе не был (как это часто представляют) противником целостности. Приведем небольшую цитату из работы самого Вундта: "Какой бы процесс среди тех, которые мы называем "психическими соединениями" в широком смысле слова, или - так как все душевные процессы сложны, т.е. являются соединениями - какое бы психическое явление вообще мы не взяли, всюду и всегда мы натолкнемся на следующую яркую, характерную черту: продукт, возникший из определенного числа элементов, представляет собою нечто большее, чем простую сумму этих элементов; нечто большее, чем продукт, однородный с этими элементами и лишь так или иначе, качественно или количественно, отличающийся от них по своим свойствам: нет, такой продукт представляет собой новое образование, совершенно несравнимое по своим наиболее существенным качествам с факторами, создавшими его. Это основное качество психических процессов мы называем принципом творческого синтеза" (Вундт, с.118). И далее: "С этим принципом в его простейшем виде мы встречаемся при образовании чувственных представлений. Звук есть нечто большее, чем сумма его частичных тонов. При слиянии их в единство, обертоны, вследствие своей малой интенсивности, обычно исчезают как самостоятельные элементы, зато основной тон получает благодаря им, звуковую окраску, делающую его гораздо более богатым звуковым образованием, чем простой тон. Благодаря бесконечному многообразию продуктов, которые могут получиться из таких соединений, на основе простых тонов, отличающихся лишь высотою и глубиною, поднимается бесконечно разнообразный мир звуковых окрасок" (Вундт, с.118). Аналогичные явления имеют место в процессе восприятия: "в процессах ассимиляции, соединяющихся с каждым процессом восприятия, воспроизведенные элементы входят в состав вновь образовавшегося продукта: из прямых впечатлений и многообразных отрывков прежних представлений создается синтетическое воззрение" (Вундт, с.118-119). Согласимся, что такого психолога трудно считать противником целостности. Заметим, что когда мы говорим о целостном подходе, на первый план чаще всего выходят вопросы методологические. Современник Вундта Франц Брентано, развивавший целостный подход, отстаивавший целостность психического акта, критиковал создателя научной психологии не за невнимание к целому, а за путь к постижению целого. По мысли Брентано, есть целостные образования, которые принципиально несводимы друг к другу. Идти в их исследовании нужно от целого.
    Этапом в развитии целостного подхода явилась известная работа Вильгельма Дильтея, известная у нас под именем «Описательная психология» (1894). Значительная часть этой книги посвящена критике конструктивного подхода в психологии, образцом которого является вундтовская психология. Решение Дильтея также широко известно – психология должна развиваться как описательная, расчленяющая наука. За основу берется целое, оно расчленяется по особым правилам, не нарушающим важнейших связей.
    Если говорить о развитии идеи целостности в психологии, нельзя не упомянуть исследования школы «качества формы» и, конечно же, гештальтпсихологии, для которой проблема целостности стала центральной. Впрочем, объем настоящей публикации не позволяет останавливаться на анализе работ этого любопытнейшего направления в психологической науке. Тем не менее отметим, что вклад в разработку проблемы целостности, внесенный гештальтпсихологией, переоценить невозможно.
    Заметим, что важнейший методологический вопрос состоит в том, как трактовать причины этой целостности. Вундт полагал, что объяснением является сформулированный им «закон творческого синтеза»: существует особая сила – апперцепция, которая может объединять элементы опыта в произвольном порядке. Австрийская школа полагала, что «качества формы» создаются за счет факторов «более высокого порядка». Заслуга гештальтпсихологии состояла в первую очередь в том, что они не удовлетворились фиксацией целостных феноменов, не ограничились каким-либо «псевдообъяснением» (указанием на какие-либо субъективные факторы), но попытались выяснить их природу. Они пытались обнаружить универсальные законы гештальта, для чего Келер проводил свои известные исследования по коллоидной химии. Нацеленность на обнаружение общих законов (и нежелание удовлетвориться «квазиобъяснениями») и делала эту школу, по нашему убеждению, образцом научности в глазах современников. Именно с гештальтпсихологией «соревновался» в своих исследованиях Л.С.Выготский. Когда А.Р.Лурия в среднеазиатской экспедиции не обнаружил определенных феноменов («у узбеков нет иллюзий» в известной телеграмме Лурии Выготскому), Выготский полагал, что феномены целостности могут получить иное, культурное объяснение. Впрочем, это сюжет для отдельной статьи… И другой аспект вездесущей проблемы целостности – одной из центральных методологических проблем психологической науки.
    Важно обозначить два аспекта проблемы целостности: проблема «целостности психического» и проблема «взаимодействия подходов». Эти аспекты, несомненно, взаимосвязаны. Первого аспекта мы коснулись выше, на втором коротко остановимся сейчас.
    Начальные этапы развития научной психологии, как хорошо известно, были связаны с разработкой «простых» подходов: как уже отмечалось, Вундт полагал, что эмпирическое исследование само по себе обеспечит результативность психологического исследования (Вундт пересмотрел свои взгляды и в 1913 году утверждал, что психология не может существовать без философии, отделение от которой он сам четырьмя десятилетиями ранее и обосновал). Достаточно быстро возникли структурные, функциональные, процессуальные подходы к изучению психического. Они были дополнены уровневым и генетическим подходами.
    Другая линия размежевания состояла в том, что возникли различные предметы: некоторые школы продолжали изучать сознание, другие стали исследовать поведение, третьи предметом сделали глубинные пласты психического, обычно не осознаваемые самим человеком. Как справедливо отмечал М.Г.Ярошевский, различные направления в психологии сосредоточились на разработке отдельных категорий: образа, действия, мотива (Ярошевский, 1974).
    Возникло множество различных подходов, что привело к возникновению так называемого «открытого» кризиса в психологии, фундаментальный смысл которого состоял в том, что психологи отчетливо осознали: «простых» подходов для адекватного понимания психического недостаточно.
    Было обозначено три основных пути выхода из кризиса, которые естественно представляли собой пути интеграции психологии:
    построение «синтеза»;
    построение «сложных» теорий психического;
    построение теории психологии (правильнее это было бы называть разработкой новой методологии психологии).
    Несколько позже возникло системное движение и системный подход в психологии, который также решал эту задачу: построить адекватную модель психического, которая позволила бы объяснить психические реалии лучше, чем «одномерные» подходы.
    Остановимся на обозначенных выше направлениях лишь в самых общих чертах. История психологии дает нам массу примеров осуществления т.н. «синтеза». В качестве примера можно привести известную работу Бюлера, в которой предлагалось реализовать «синтез» интроспективной психологии сознания, поведенческой психологии и культурологических исследований психического развития детей. Много примеров можно обнаружить в известной книге Выготского, посвященной анализу методологического кризиса в психологии. Этот путь, как известно, к успеху не привел.
    Второй путь – разработка сложных психологических теорий, где приведшие к возникновению кризиса подходы «снимались» за счет «вписывания» в структуру целого (примером может служить концепция деятельности и деятельностный подход, в которых нашлось место для сознания и поведения, объективного и субъективного и т.д.).
    В качестве примера третьего пути можно назвать разработку К.Левином новой методологии психологии, предполагающей переход от аристотелевского способа мышления к галилеевскому.
    Системный подход также с успехом использовался в психологии (см. известные работы Б.Ф.Ломова. и мн. др.).
    Вышеназванные подходы (второй-четвертый) внесли значительный вклад как в психологическую науку в целом, так и в разработку проблемы интеграции психологического знания, в частности, но проблемы интеграции в полном объеме не решили. В этом одна из причин возрождения надежд на интеграцию в психологии на современном этапе и развертывания новых исследований по данной проблематике. Обсуждая проблемы интеграции и целостности нельзя не коснуться (хотя бы в самых общих чертах) еще одного важнейшего методологического вопроса. Речь идет о проблеме предмета психологии.
    Нам уже неоднократно приходилось писать о том, что предмет в психологии имеет сложное многоуровневое строение. Могут быть выделены декларативный («психика»), рационализированный («отражение», «регуляция»), реальный (самосознание и поведение в той или иной форме). Психологическое исследование в современной научной психологии в подавляющем большинстве случаев организуется так, что реально изучается деятельность испытуемого в той или иной исследовательской ситуации (Мазилов, 1981). В качестве реального предмета изучения выступают: 1) те или иные характеристики и показатели поведения испытуемого; 2) те или иные особенности самосознания испытуемого, сообщаемые в форме его самоотчета; 3) те или иные характеристики продукта деятельности испытуемого. Как представляется, важно понимать, что реально мы имеем дело с мыслительными конструкциями, которые в психологическом исследовании обозначаются психологическими терминами. Замечательный отечественный методолог психологии М.С.Роговин, представляя разработанную схему психологического исследования, отмечал, что исследование предполагает наличие «понятия на вводе» и «понятия на выводе». Все исследование нацелено на то, чтобы получить новое знание, которое воплотится в изменениях понятия (Роговин, 1979). Представляется, что для решения проблемы интеграции психологического знания этот методологический момент является одним из ключевых. Впрочем, он в первую очередь нуждается в подробном специальном обсуждении, что явно выходит за пределы объема данной статьи.
    Литература:
    1. Вундт В. Основы физиологической психологии. Естествознание и психология. Вып. 1. С.-Пб.: Типогр. П.П.Сойкина, б/г. 136 с.
    2. Мазилов В.А. Теория и метод в психологии. Ярославль, 1998. 356 с.
    3. Мазилов В.А. О деятельностном подходе к исследованию мышления // Психологические проблемы рационализации деятельности. Ярославль: ЯрГУ, 1981, с.62-82.
    4. Роговин М.С. Психологическое исследование. - Ярославль, ЯрГУ, 1979. 66 с.
    5. Соколова Е.Е. Целостный подход в психологии // Психологический лексикон. Энциклопедический словарь в шести томах: Общая психология. М.: Per Se, 2005, с.34.
    6. Ярошевский М.Г. Психология в ХХ столетии: Теоретические проблемы развития психологической науки. Изд. 2-е, доп. М.:Политиздат, 1974. 447 с.